Тропа волшебника - Страница 54

Пару минут он обдумывал, а не попробовать ли связаться с Франко при помощи мыслесвязи, но потом с сожалением отказался от этой идеи. Магическая связь вне пределов прямой видимости требовала очень большой затраты сил, а шара дальноречи, многократно ее облегчающего, у Олега с собой не было, и бежать за ним не хотелось. Так что он решил обойтись без привлечения магии.

Отдав в канцелярию записку ректора, он направился на розыски Франко, чтоб сообщить ему о совместной практике. На факультете Воздуха, куда Олег отправился первоначально, Франко не появлялся. На Водном сообщили, что сегодня его не видели. Дома у Франко чопорный мажордом проинформировал Олега, что: «Юный лэр Вассини изволил с утра удалиться на занятия по магическим дисциплинам», из чего Олег сделал вполне логичный вывод, что надо было не мучиться, бегая с розысками, а сразу поискать в «Пьяном студиозусе».

Вывод действительно был вполне логичным, поскольку именно дополнительными занятиями по магии Франко обосновывал перед доверенным отцовским слугой, по совместительству исполняющим обязанности надзирателя и казначея, свои ночные отлучки. Благо для него, как не самого слабого из учеников факультета Воздуха, не составляло особого труда устранить перегарный выхлоп и запах алкоголя, списывая перед плохо разбирающимся в магии слугой подкашивающиеся ноги и разбегающиеся глаза на последствия магического переутомления.

На удивление, в «Пьяном студиозусе» Франко тоже не обнаружилось. Впрочем, на этот раз Олег смог узнать от трактирщика, что Франко, в компании одногруппника с Водного факультета, и какого-то темного, кажется демонолога, направились в «Одноглазый боров». Состояние их трактирщик характеризовал как: «Весьма накушамшись, но еще ходют».

Узнав эту информацию, Олег призадумался. После их прогремевшей на весь город попойки при поступлении в Академию, когда крыша «Одноглазого борова» улетела в первый раз, трактир отстраивался уже неоднократно. У многих студентов-магов появилась «милая» традиция проводить в несчастном трактире самые разнообразные, зачастую весьма опасные опыты, совмещая их с обильной выпивкой. Нечего и говорить, что результатом этих опытов частенько бывал раскатанный по бревнышку трактир.

Несчастное здание регулярно сгорало в синем, фиолетовом, зеленом и даже черном пламени (последнее достижение принадлежало Олегу, чем он заслуженно гордился, поскольку повторить его с тех пор не удавалось никому, в том числе и самому Олегу в трезвом состоянии). Не менее регулярно подвергалось затоплениям (наводнения были сугубо местного масштаба, соседи не страдали), несколько раз проваливалось под землю, а как-то раз, когда там проходили гуляния Воздушного факультета, ненадолго обрело способность летать. О более мелких проделках, не приводящих к полному разрушению здания, и говорить не приходится. Они происходили ежедневно.

Трактирщик стонал, ругался, жаловался в Стражу, однако каждый раз отстраивался на том же месте и вновь открывал свое заведение. Конечно, немаловажным фактором, объясняющим такую настойчивость, было то, что всякий раз после разрушения, виновники погрома сбрасывались, с лихвой возмещая стоимость разрушенного. Однако и смелость трактирщика была достойна всяческого уважения.

Подходя к трактиру, он заметил немаленькую толпу людей, стоящих в приличном удалении от него и опасливо перешептывающихся. Предводительствовали толпой несколько жрецов наиболее крупных городских культов, чьи истерические выкрики были слышны издалека.

– Ой, грехи наши тяжкие… Не простят светлые боги такого поругания… Покарают, ох и покарают святотатцев молоньями-то…

– Что происходит? – поинтересовался, подходя, Олег.

Его подозрительно оглядели и, видимо, сочтя имперского князя достойным заступником, навалились с жалобами.

– Мажонки недоучившиеся совсем страх божеский потеряли. Демона развратного в городе призывать удумали. Не простят боги святотатства такого, ладно их, а ну как весь город покарают? Лорд-протектор по доброте своей много воли темным отродьям предоставил. Мало мы их в прошлую войну били! Вновь расплодились. Да еще и заступников наших, магов светлых, демонами с пути истинного сбивают, во тьму склоняют, от богов добрых отвращают.

Наконец после всех этих выкриков до Олега дошло. Похоже, упившийся до полной утраты разума сопровождавший Франко демонолог решил устроить показательный вызов, причем не в специально отведенной подземной лаборатории, под неусыпным присмотром опытных преподавателей, а прямо здесь, в городе, в многострадальном «Одноглазом борове».

Дело пахло керосином, а точнее, многочисленными жертвами и разрушениями. Вряд ли пьяный студент сможет удержать призванного в пентаграмме, а на что способен вырвавшийся на свободу разозленный демон, Олег представлял себе хорошо. Очень хорошо!

Он поспешил в таверну, надеясь остановить ритуал, если еще не поздно, или схватить Франко и спешно смотаться, если ритуал призыва находится в той стадии, когда прерывание уже невозможно.

Однако когда Олег зашел в таверну, его изумлению не было предела. На полу сверкала вычерченная по всем правилам магического искусства пентаграмма призыва. В ней скорчилась, спеленутая по рукам и ногам, подчиняющим заклятием юная демонесса, в которой Олег с все возрастающим удивлением опознал вчерашнюю суккубу. Она, похоже, тоже узнала своего недавнего спасителя, поскольку в ее обращенном на Олега взгляде мелькнули мольба и надежда.

Неподалеку за столиком развалился пьяный Франко, периодически поглядывая то на действительно весьма интересные формы плененной суккубочки, то на отчаянно торгующуюся около пентаграммы парочку магов. В последнем случае в его взгляде мелькало плохо скрываемое презрение.